М.И. Найдорф
Функциональный анализ Б. Малиновского в курсе «Теории культуры»
Опубликовано; АРКАДІЯ. Культурологичний та мистецтвознавчий журнал. – Одеса, 2006, № 2(12). – С. 6-9.
[В квадратных скобках указан конец страницы]
Биографическая справка. Бронислав Каспер Малиновский (B. Malinowski, 1884-1942) – английский этнограф и социолог польского происхождения, один из основателей английской функциональной школы в британской антропологии. Степень доктора философии по физике и математике получил в 1908 г в Ягеллонском университете в Кракове. Изучал психологию и историческую политэкономию в Лейпцигском университете, затем в 1910 г поступил в Лондонскую школу экономики. Изучая антропологию и этнографию в Лондонской школе экономики (1910 - 1914), общался с Дж. Фрэзером, Ч. Зелигманом, Э. Вестермарком и другими виднейшими специалистами в избранной им области. В 1914-1918 гг. Проводил полевые этнографические исследования в Новой Гвинее и на островах Тробриан (1914-1918), а затем провел год на Канарских островах и два года в Австралии. Возвратившись в Европу, Б. Малиновский стал преподавать социальную антропологию в Лондонском университете и получил там звание профессора (1927). С 1927 г. профессор социальной антропологии в Лондонском университете. В 1938-1942 гг. работал в Иельском университете (США).
Основываясь на своем опыте практических исследований, Малиновский разработал методологию, согласно которой антрополог обязан некоторое время быть наблюдателем в обществе, которое он изучает. Это требование и по сегодня является важнейшим условием социально-антропологических исследований, производимых учениками его учеников в Лондонской школе экономики. Подход, который вводил в антропологическую науку Б. Малиновский, был направлен на то, чтобы сделать антропологическое (культурологическое) исследование максимально объективным и научным. В понимании Малиновского это означало преодоление традиции, в рамках которой культура является предметом, прежде всего, философского осмысления в рамках логики, этики, эстетики, лингвистики, философии науки, искусствоведения. Малиновский вел себя как ученый-естествоиспытатель. Несколько лет он прожил среди туземцев, построил хижину в местной деревне и изнутри наблюдал повседневную жизнь островитян. Вместе с ними он ловил рыбу, охотился, выучив местный язык, активно общался, участвовал в праздниках, обрядах и церемониях. Он глубоко постиг местные обычаи, узнал верования, символы, установки, поведенческие реакции людей для того, чтобы показать глубокую внутреннюю связь всех этих проявлений изучаемой культуры.
Малиновский стремился толковать те или иные проблемы конкретной культуры в терминах фундаментальных человеческих ситуаций, изучать функционирование отдельных элементов культуры внутри культуры как целого. Он понимал культуру как целостную интегрированную согласованную систему, все части которой тесно связаны друг с другом. Исходя из этого, он требовал рассматривать каждый аспект культуры в том целостном культурном контексте, в котором он функционирует. Считая культуру универсальным феноменом, он утверждал, что культуры принципиально сравнимы и что сравнительный анализ культур позволяет открыть ее закономерности. В качестве основного метода исследования он предложил функциональный подход к изучению социокультурных феноменов. Он считал, что функциональный метод, ориентированный на изучение живых культур позволяет избежать произвольных и необоснованных обобщений и является необходимой предпосылкой сравнительною анализа.[] Малиновский сыграл решающую роль в формировании английской школы антропологии.
Основные труды: Argonauts of the Western Pacific. N.Y., 1961. A Scientific Theory of Culture and Other Essays N. Y., 1960. Freedom and Civilization N. Y., 1944. The Dynamics of Culture Change L., 1946. Magic, Science and Religion and Other Еssays Boston., 1948.
Статья Б. Малиновского «Функциональный анализ» (в оригинале The Fuctional Theory – «Функциональная теория») была опубликована в 1944 году в его итоговом теоретическом сборнике статей B. Malinowsky. The Fuctional Theory // A Scientific Theory of Culture, and Other Essays. Chapel Hill, 1944. P. 147-176 (рус. пер.: Бронислав Малиновский. Научная теория культуры. Изд-во ОГУ, Москва, 2005). В ней автор дает общую характеристику методу исследования культур, которым сам пользовался с большим успехом, и который он определяет как «функциональный анализ». В данном комментарии ссылки даны на издание: Бронислав Малиновский. Функциональный анализ // Антология исследований культуры. – СПб.: Университетская книга, 1997. – Т.I., стр. 681-702.
Структурно текст статьи «Функциональный анализ» разбит на 9 коротких параграфов, включая последний – «Выводы».
I. Эмбриология и акушерство. Малиновский начинает с замечания, что применение элементов функционального метода в исследовании чужих культур можно найти у крупнейших мыслителей прошлого (включая, например, греческого историка Геродота, французского энциклопедиста Монтескье и немецкого романтика Гердера). Собственную роль по отношению к этой «самой юной из антропологических школ» автор скромно определяет как роль «повивальной бабки и крестного отца», давшего имя методу, в сущности уже существовавшему. Евангельский мотив «По плодам их узнаете их» – Малиновский полушутя, полусерьезно называет «девизом функционализма», имея в виду, что всякий культурный феномен (брак, семья, политическая система, экономическое предприятие, юридическая процедура и т.п.) должен изучаться в его действии, с точки зрения тех целей, ради которых он сформирован и существует в данном обществе. «Я полагаю, что форма всегда определяется функцией, и пока такая зависимость остается неустановленной, мы не можем оперировать элементами формы в научных рассуждениях» (с. 683).
II. Общие аксиомы функционализма. Формулируя то, что автор называет «общими аксиомами функционализма», Малиновский утверждает относительно культуры, которую он исследует через проявления «организованного человеческого поведения» следующее:
«А. Культура представляет собой, по существу, инструментальный аппарат, благодаря которому человек получил возможность лучше справляться с теми конкретными проблемами, с которыми он сталкивается в природной среде в процессе удовлетворения своих потребностей.
Б. Это система объектов, видов деятельности и установок, каждая часть которой является средством достижения цели.
В. Это интегральное целое, все элементы которого находятся во взаимозависимости.
Г. Эти виды деятельности, установки и объекты, организующиеся вокруг жизненно важных задач, образуют такие институты как семья, клан, локальное сообщество, племя, а также дают начало организованным группам, объединенным экономической кооперацией, политической, правовой и образовательной деятельностью
Д. С динамической точки зрения, т. е. в зависимости от типа деятельности, культура может быть аналитически разделена на ряд аспектов - таких, как образование, социальный контроль, экономика, системы знаний, верований и морали, а также различные способы творческого и артистического самовыражения
Культурный процесс, в каком бы из конкретных проявлении мы его ни рассматривали, всегда предполагает существование людей, связанных друг с другом определенными отношениями, т.е. определенным образом организованных, определенным образом обращающихся с артефактами и друг с другом при помощи речи или символики какого-либо иного рода. Артефакты, организованные группы и символизм являют собою три тесно связанных измерения культурного процесса» (с. 683-684).
На примере кровнородственных, соседских или договорных отношений автор показывает, что в любом случае исследователь видит перед собой большие или меньшие группы людей, взаимодействующих между собой стандартизованными способами (артефакты), которые представлены им в символической форме. Причем символ – «это такой элемент, который /.../ служит стимулом, который приводит в действие рефлекторную цепочку и вызывает ответную эмоциональную и мыслительную реакцию» (с. 686). Например, «в форме команды ‘Огонь!’ заключено все исполнение в целом, все поведение, исполняемое в ответ на команду» (там же).
Таким образом, заключает автор, культурный процесс, включающий в себя материальный субстрат культуры, связывающие людей социальные узы и символические акты, представляет собой нечто целостное, т.е. самостоятельную систему, из которой объекты материальной культуры, чистой социологии или языка не могут быть выделены в чистом виде.
III. Определение функции. Понятие функции Б. Малиновский поясняет через понятия полезности [7] и взаимности: «Использование объекта как часть технически, юридически или ритуально детерминированного поведения приводит людей к удовлетворению той или иной потребности» (с.687). «Под функцией всегда подразумевается удовлетворение потребности, идет ли речь о простейшем акте употребления пищи или о священнодействии, участие в котором связано со всей системой верований, предопределенной культурной потребностью слиться с живым Богом», – развивает далее эту мысль Малиновкий. (с. 690). «Ныне общепризнано, – пишет он, – что прогресс человечества определяется сытостью желудка, что большинство людей будет довольно, если дать ему хлеба и зрелищ, и что материальный фактор, заключающийся в достатке пропитания, есть одна из детерминант человеческой истории и эволюции» (тем же). Малиновский опирается на представление о том, что в основе культуры лежат первичные потребности в добывании пищи, крова, обороны и воспроизводства («материальный фактор»), над которыми надстраиваются вторичные, но уже не природные, а культурные. Культура выступает как инструмент удовлетворения первичных, базовых потребностей людей и одновременно как совокупность артефактов, организованных традицией. Антрополог (культуролог) должен, поэтому, рассматривать составные части человеческой истории и эволюции как мотивированные соответствующими «основными побуждениями». Такие культурные формы (в раннекультурных обществах), которые посвящены обеспечению пищей, добыванию и сохранению огня, постройки жилищ, поддержанию семейных, соседских и других общественных структур, могут быть поняты с точки зрения их основных функций, связанных с подержанием биологического существования человеческих сообществ. Исследования «социального поведения» людей, включенных в него различных материальных объектов и символов (например, магических формул и жестов) должны проводиться не в обособлении, а в соотнесении с выполняемой ими функцией «в более широком контексте систем обмена, производства и потребления» (с.688).
IV. Первые подступы к функционализму. Малиновский идет дальше, указывая, что признать взаимосвязанность различных феноменов культуры, например, рассматривать «магию и экономические отношения как взаимосвязанные», еще не значит стать на точку зрения функционального анализа культуры. Необходимо уметь выделять пригодные для изучения «обособленные единицы», содержащие в себе естественные границы этих связей. Основную функциональную единицу, подлежащей комплексному изучению антрополога, Бронислав Малиновский называет термином институт. По мысли автора, Институт – это и есть такая конкретная и наблюдаемая единица, имеющая собственную структуру, «содержащая в себе естественные границы координации и корреляции» (с. 689), представляющая собой «организованную систему деятельности» (с. 691). В этом своем качестве Институт составляет противоположность «культурному комплексу» как произвольному набору выделенных наблюдателем разрозненных культурных черт того или иного общества. Например, разведение огня может быть частью домашнего хозяйства, ритуала, элементом организованной охоты, рыбной ловли или просто детской игры. «Как бы мы его не изучали – в качестве обычного мануального действия или в контексте передающей традиции, – мы должны принять также во внимание и организованную группу людей, причастную к передаче этого типа деятельности» (с.690).
V. Узаконенные единицы функционального анализа. «Какой бы элемент материальной культуры мы не взяли, какую бы ни отобрали идею, какой бы ни выбрали обычай, т.е. стандартизованный способ поведения, – пишет Малиновский, – мы всегда можем поместить их в какую-нибудь организованную систему человеческой деятельности или в несколько таких систем» (с. 690). Даже такой простой технологический процесс, как разжигание огня, следует рассматривать, «принимая во внимание и организованную группу людей, причастную к передаче этого вида деятельности». «Я бросил бы вызов любому и попросил бы его назвать хоть один объект, который невозможно было бы поместить в рамки того или иного института», – заключает этот параграф британский антрополог.
VI. Структура института. Примером такого естественного культурного института может служить ‘племя’. «Племя как крупнейший носитель единой культуры, - пишет Б.Малиновский, - представляет собою группу людей, имеющих общие традиции, обычное право и методы производства, а также характеризующиеся единой организацией, свойственной таким входящим в ее состав малым группам, как семья, локальная группа, профессиональная гильдия или трудовой коллектив. Наиболее характерным признаком племенного единства я лично считаю общность языка, поскольку общее наследие умений и знаний, обычаев и верований может сохраняться группой лишь тогда, когда они пользуются одним и тем же языком» (с.694). Смысловое обоснование единства и отграниченности племени (Малиновский называет это обоснование словом ‘хартия’) «можно обнаружить в тех традициях, которые имеют отношение к происхождению данного народа и определяют его культурные достижения через призму героических деяний его предков-прародителей. Исторические легенды, генеалогические традиции и исторические толкования, объясняющие, почему культура этого народа отличается от культуры его соседей, также вливаются в обоснование его существования» (там же).
Разные аспекты культуры, т.е. такие разнородные типы деятельности, как образование, экономика, [8] судопроизводство, магический обряд и религиозное богослужение, могут как воплощаться, так и не воплощаться в специфических институтах. Но эволюционировать они могут уже как действующие организованные группы. «Каждая из них имеет свою традиционную хартию, т.е. определенное обоснование того, зачем ее члены должны кооперироваться; каждая обладает определенной формой технического или мистического руководства и разделения функций, у каждой имеются свои особые нормы поведения» (с.696).
Разделы VII и VIII статьи Бронислава Малиновского посвящены, в основном, рассмотрению возможных возражений и, в связи с этим, уточнению границ применения предлагаемого «функционального» метода.
Выводы статьи содержат следующее утверждение, которое можно считать наиболее важным: «Функционализм твердо настаивает на том, что основное его назначение есть предварительный анализ культуры, и только он может снабдить антрополога надежным критерием идентификации культурных явлений» (с.702).
В таком качестве функциональная теория Бронислава Малиновского осталась в арсенале мировой антропологии.
Литература
1.Малиновский Б. Функциональный анализ//Антология исследований культуры. – СПб.: Университетская книга, 1997.—С. 681-702
Комментариев нет:
Отправить комментарий