Найдорф М.И. Мотивация комфортом
Опубликовано: Морiя: Альманах. - № 13. - Одесса, 2012. - С. 7-10.
{В фигурных скобках указаны концы страниц в печатном издании}
Комфорт
– слово, обозначающее удобство в отношениях, преимущественно, ближайшего круга.
Чаще всего, речь идет о телесном комфорте и удовольствии от него – о комфортной
мебели, обстановке в доме, гостиничном номере, в офисе, об удобстве в
автомобильном салоне и т.п. Но комфорт также ищут в самоощущении (нравственный,
душевный комфорт) или в непосредственном общении (психологический комфорт).
Наконец, существует практика, не частая пока, применения этого слова для
описания благоприятного положении индивида внутри массовой общности –
«финансовый комфорт», «юридический комфорт». Интернет-пользователи знают
выражение «комфортный сёрфинг», указывающее, в частности, на то, что
виртуальное путешествие по страницам в Сети вошло для многих «юзеров» в круг их
повседневных занятий.
Представление о комфорте как самостоятельной ценности стало одним из
ключевых в современной культуре.
Достижение индивидом заметного комфорта указывает на его правильный выбор,
карьерное достижение, общественный успех. Вот типичные выражения
"звездного" успеха: «мне комфортно играть в этой команде, в этом
театре» (спортсмен, артист), политик говорит: «мне комфортно в этой партии», и
даже «мне комфортно работать с этим правительством». Примеры выражения правильной
жизненной линии: «мне комфортно в моём возрасте, в моём браке, в моём весе».
Типичная дневниковая запись: «наконец то мне комфортно, уютно и спокойно.
По-моему, я счастлива... да... безусловно, я счастлива». Звучит гордо, как
сообщение о личном успехе. Чувство «комфорта» выступает также как критерий
истинности вместо потерявших убедительность принципов, правил, логики.
Характерные для повседневности суждения: «хоть это и не правильно, но мне так
удобно», «мне так комфортно, а на остальное мне наплевать».
Комфорт – не характеристика
человека или вещи, но состояние удовольствия от их взаимной адекватности.
Недаром комфортная мебель или вообще комфортная среда – та, что может гибко
приспособиться к особенностям конкретного индивида, человек же испытывает комфорт
там, где способен «вписаться» в среду.
Если чувство комфорта – переживание соответствия, то неадекватность индивида его ближайшей физической или психологической {6}среде, чревата для него неудобством, а следовательно, неудовольствием, страданием. Дискомфорт (физический, психологический) – это неудобство, беспокойство, относящееся, как правило, к ближайшей сфере телесных или психосоматических ощущений. Советы, как следует правильно выбирать обувь, называются прямо: «13 способов избежать страданий».[i] Даже «моральные страдания» современным сознанием могут быть связаны с бытовыми неудобствами: «Макеевский суд оказался выплатить 3 тысячи гривен донетчанину за моральные страдания от невозможности курить в вагоне поезда».[ii]
В современном массовом обществе «комфорт» и
«дискомфорт» – сигналы, указывающие индивиду на его правильное или неправильное
телесное или психологическое положение относительно «места», заданного границами культурно
допустимого, которое индивид занимает.
Итак, анонимная серийность и
неотступная навязанность повседневности – вот, куда вписаны современный
массовый человек и его вещи, неважно, нравится ему это или нет. Лучше, конечно,
чтобы нравилось, чтобы было комфортно. Но для этого нужны максимальные гибкость
и приспособляемость, то, что называется
флексибельностью. «Рекомендуемая жизненная стратегия сегодня – это то,
что на английском языке звучит как flexibility – гибкость и подозрение ко всем
долговременным обязанностям, – говорит британский социолог Зигмунт Бауман».[iii]
Социально-коммуникативная эластичность вещей
достигается их вариативностью и многофункциональностью, эластичность
индивидуальной психики – её сконцентрированностью на сиюминутном.
В одном из блогов молодая женщина пишет, что, возвращаясь после
продолжительного перерыва к созданию новой записи, она прежде всего удаляет
предшествующие, поскольку они больше не отражают её изменившихся взглядов и
настроений. Она чувствует, что её память о себе мешает ей самой. «Forget it!»,
«Выкинь из головы!» – это максима флексибельности для психики, которая находит
себя во власти прежде всего предметно заданных обстоятельств.
Переехав в другой дом ради работы, стоит забыть уклад покинутого
отрезка жизни. Если твой друг стал твоим боссом, стоит начать отношения заново.
Неудачи, конечно, тоже нужно забывать. И со старыми вещами расставаться почаще
и без сожаления: жизнь меняется, и надо уметь за ней поспевать. Но смены эти
легче перенести, если упомянутые дома, люди, вещи и отношения будут максимально
похожи друг на друга, функциональны и стандартизированы. Слова о ком-то, что он
«человек последовательный и принципиальный»{7} – больше не звучат как безусловная
похвала. Долгосрочные целеполагания, идеи и принципы, имеющие для человека
значение фундаментальных, неоправданно «грузят» в условиях повседневности,
заданной вещами и обстоятельствами.
Интересно, однако, что рутина и вариативность не противоречат
здесь друг другу. Регулируемое кресло в автомобиле не отменяет долгих и
утомительных поездок на работу, но делает их комфортнее. Ежедневное телесмотрение
не становится менее тривиальным благодаря возможности выбрать любую из многих
параллельно транслируемых программ, но оно может стать немного более
занимательным. Функциональность текстового редактора в вашем компьютере
безмерно шире того набора опций, которыми вы практически пользуетесь. Ваш
кухонный комбайн вариативнее ваших потребностей и ваша цифровая фотокамера
умеет такое, о чем вы не догадываетесь. Так жить удобнее, потому что высокий
потенциал параметрической изменчивости вещей и людей, не отменяя рутины, способствует
комфорту.
Принудительность
повседневности, смягченная комфортом и рутинизированная повторностью, с одной
стороны, и сокращение сферы творческого волеизъявления, с другой, составляют
общие цивилизационные условия жизни современного массового человека.
Принудительность культуры, в какой бы форме она не осуществлялась, – это ощутимое выражение её мироорганизующей функции,[iv] посредством которой общество
мотивирует воспроизводство культурно санкционируемых действий.[v]
Особенность
массовой культуры, в сравнении с другими, заключается в тех представлениях,
которые признаются в ней исходными, не нуждающимися в обосновании. Указав на
комфорт в числе общепринятых представлений о жизненном успехе в массовом
обществе, обозначим цели, формируемые в свете этой ценности: обеспечение
безопасности, минимизация рисков, а также повторность
(действий и типовых ситуаций) как стратегия для достижения надежности и
безопасности жизни.
Мы не можем и не должны различать ценности и цели, свойственные
массовой культуре и массовому человеку. Массовый человек в принципе сообразен
массовой культуре как её создатель и её продукт. Это значит, что особенности
массовой культуры одновременно являются особенностями массового человека – в
его отношении к себе и к миру, в его понимании
красоты и пользы, в его способе различать «что такое хорошо и что
такое плохо?» и т.д.{8}
Образ
комфорта, принятый в качестве культурной ценности и идеала, – т.е. не как
привилегия для избранных, а как общезначимый
образ культуропорядка, относительно которого в обществе существует
согласие как об истинно должном («культ комфорта»), – этот образ регулирует
целеполагания, решения и действия индивидов в массовом обществе так, как
никогда ранее. Например, если поставить
перед судом комфорта усилие производящего труда и наслаждение потреблением,
первое будет отвергнуто во имя второго –
как действия, которое непосредственно
дарит комфорт. «По крайней мере на Западе экзальтированные биографии героев
производства уступают повсюду сегодня место биографиям героев потребления».[vi] Массовый
человек себя работающего ставит намного ниже себя отдыхающего.
В
поисках комфорта массовый человек предпочтет искусственные условия –
естественным, но так, чтобы они были лучше естественных. Лучше, значит комфортнее: удобнее, безопаснее,
надежнее. И то правда, что искусственное нередко имитирует естественное, и это
считается его дополнительным достоинством.
Естественный вид макияжа. Обрезка деревьев под
естественный вид. Продукты «со вкусом», скажем, малины, мыло «с запахом», скажем,
ландыша. Пластик вида, скажем, «под
орех». Замечательное японское изобретение – искусственный пляж под
раздвигающейся крышей, где сразу 10
тысяч туристов могут купаться в волнах и «загорать на песочном пляже с
искусственными пальмовыми деревьями, наслаждаясь при этом криками настоящих
попугаев».[vii]
Выдвижение
комфорта в качестве базового «представления об истинно должном» (идеал)
устанавливает соответствующее распределение компетенций в обществе. Опытный
знающий потребитель пользуется большим признанием, чем опытный и знающий
инженер. Потому, что у первого путь к наибольшему из возможных комфорту при
прочих равных короче, чем путь инженера. Хотя, конечно, доходы последнего тоже
принимаются во внимание. В социальной
практике доминирование идеи комфорта предопределят основное целеполагание в
процессе социализации молодого человека – представление о необходимых знаниях,
социальных навыках и представлениях, без которых, как считается в данном
обществе, человеку трудно достичь комфорта.
Мотивация комфортом в массовой культуре как правило ориентирует на
потребление, а не производство, на искусственное вместо естественного, на
высокую квалификацию в простом, на равенство в доступном и т.д.{9}
Эти
новые подходы кажутся легко опровержимыми. Например, нетрудно показать, что
комфорт зависит от успехов производства, от высокой квалификации в сложных
деятельностях, но комфорт, как предмет фундаментальной веры в массовой
культуре, важнее любой доказанной истины. «Удобство, комфорт, здоровье,
долголетие» заданы современной массовой культурой в качестве очевидных,
необходимых и первостепенных целей – столь же безусловных и неопровержимых как
идея Бога в средневековой культуре, или вера в Аид у греков, или вера в Природу
у европейцев Нового времени. Никакая культура не может опровергнуть собственные
основания.
Фундаментальной
верой современной массовой культуры является представление о том, что достойно
прожитая жизнь – это жизнь, прожитая благополучно, с удобством, в здравии и
долго. А сравнительные достоинства современных обществ определяются тем, как
велика в них часть граждан, которые могут прожить свою жизнь в согласии с этими
критериями.{10}
[i] «Неудобная обувь: 13 способов
избежать страданий»
http://www.pravda.ru/beauty/19-09-2007/238814-obuv_komfort-0/
[ii] http://www.62.ua/article/49463
[iii] [http://www.polit.ru/lectures/2011/05/06/bauman.html]
[iv] Подробнее об этом: Найдорф, М. И. Парные категории
культурологии//Вопросы культурологии. - 2011, NN 1-2-3.
[ https://sites.google.com/site/marknaydorftexts/theory-articles/parnye-
kategorii-v-kulturologii]
[v] Найдорф, М. И. К проблеме
культурологической терминологии: о механизмах культурной мотивации . - Вопросы
культурологии. - 2008, N 10. - С.4-7 [https://sites.google.com/site/marknaydorftexts/contact-us/k-probleme-
kulturologiceskoj-terminologii]
[vi] Бодрийяр, Жан.
Общество потребления. – М., 2006. – С. 70.
[vii]
http://zateevo.ru/?section=page&action=edit&alias=japan_iskussocean
